Суфий Насреддин рассказывает историю о двух мужчинах. Один спрашивает другого, почему он никогда не женился. Другой тяжко вздыхает и признается, что много лет искал идеальную женщину. «И ты так и не нашел ее?» – спрашивает первый. «Нет, – печально отвечает второй. – Я нашел ее. Но оказалось, что она ищет идеального мужчину».

Есть определенная мания величия в мыслях о том, что можно найти идеального человека, не открыв своего сердца для любви. Следы детского мышления вкупе с идеализмом подросткового возраста заставляют нас искать совершенства в себе и других – отвергать свои человеческие слабости и недостатки, считая их признаками неполноценности, недостойными любви. Но поиск совершенства – это антитеза любви. Любовь возникает, когда человек не боится показать другому свои недостатки. Подумайте о тех, кто кажется вам идеальным. Мы восхищаемся и даже завидуем этим людям, но редко любим их. Не совершенство делает нас достойными любви, а недостатки и идеально несовершенные несовершенства.

Для того чтобы в вашей жизни появилась любовь, достаточно быть тем, кто вы есть, со всеми вашими недостатками и слабостями. Возможно, у вас есть привычки и шаблоны, которые мешают любви, но любовь никогда не ускользает оттого, что мы недостаточно хороши. Любовь питается несовершенством. Она ускользает лишь тогда, когда мы принуждаем ее или сами уничтожаем ее семена.

Близость требует, чтобы мы предлагали и принимали индивидуальность наших партнеров и свою собственную. Таким образом, способность целиком принимать все аспекты своей личности – и «хорошие» и «плохие», и привлекательные и непривлекательные, и светлые и темные – вот суть любви. Способность быть самим собой – вот что необходимо для создания любви.

«Темнота моя, я ее признаю», – писал Шекспир. Но большинство из нас отвергают и отказываются от большей части того, кто мы есть. Нас учат этому с детства. Нам запрещают принимать темные стороны своей натуры – мелкий эгоизм, желание доминировать, зависть или страсть к похвалам. Нам не помогают принимать собственный гнев и уж тем более выражать и анализировать свою сексуальность. Таким образом, мы оказываемся отделенными от собственных чувств и многих аспектов своей личности – и отделяют нас тонкие (и не очень тонкие) сигналы, получаемые нами. По большей части отрицание собственной индивидуальности проходит под эгидой «правильного» родительства: «Ты не очень красива, когда плачешь, дорогая!», «О, сынок, ты же не можешь всерьез сердиться на свою сестру!», «Ты просто не можешь мечтать о баскетболе. Девочки обычно занимаются чирлидингом, а не игрой!».

Мы не просто предаем собственные темные качества. Одновременно мы принижаем и отрицаем качества светлые и даже гениальные. Мы предаем свои таланты («Мой брат музыкант, значит, мне надо сосредоточиться на чем-то другом. Я буду умницей»), свой живой энтузиазм («Мама так подавлена. Если я буду счастлива, то она будет страдать еще больше – я же этого не хочу»), свои способности («Учитель считает, что я всего лишь пытаюсь привлечь внимание. Значит, мне надо перестать тянуть руку в классе») и свою страсть («Ходить в драмкружок не клёво, поэтому я бросила»). По множеству причин мы систематически проявляем лишь отдельные аспекты собственной личности, чтобы убедить себя и окружающих в том, что мы достойны любви и принадлежим к определенной общности.

Пенни – успешная актриса. Ей еще нет тридцати. Она постоянно жалуется на страх не понравиться окружающим. Она невероятно красива и талантлива, у нее множество верных друзей, но Пенни постоянно принижает себя, рассказывая о собственных неврозах, глупостях и о том, как она всех сводит с ума. После нескольких сеансов психотерапии Пенни поделилась со мной рассказом о своей юности. Девочки в классе не хотели с ней дружить.

Мать объяснила ей, что девочки просто завидуют. Пенни начала сознательно принижать себя, надеясь, что другие девочки перестанут видеть в ней угрозу и примут ее в свой круг. Это сработало. Девочки понемногу приняли Пенни. Но то, что сработало тогда, перестало работать, когда она выросла. А Пенни не только продолжала тревожиться, что не нравится окружающим, сколько бы доказательств обратного она ни получала (она ведь создавала все свои «дружбы», отталкиваясь от своей ложной личности), но еще и плохо относилась к самой себе. Постоянное внутреннее самоуничижение сыграло свою роль. Пенни надо было пойти на риск и преодолеть свою слабость. Ей следовало признать свою красоту и исключительные таланты – принять все свои таланты, харизму, красоту и личную силу. Всего этого у нее было так много!

Более всего меня удивили жалобы Пенни на то, что ей никак не удается встретить «сильных» мужчин. Мне пришлось напомнить ей, что это она сама отказалась от собственной силы. Не то чтобы вокруг Пенни не было сильных мужчин. Просто она привлекала мужчин, которые зеркально отражали ее собственные извращенные отношения со своей силой. Я предположила, что когда Пенни изменит отношение к своей силе, то начнет встречать людей с таким же отношением. Недавно я случайно встретилась с Пенни. Она рассказала, что вскоре после того, как приняла решение быть самой собой и признать свою силу и талант, она встретила красивого, талантливого и сильного мужчину. Они встречались уже год, были влюблены друг в друга и серьезно думали о браке.

Нередко бывает наоборот: когда нам недостает чего-то, нас тянет к тем, кто этим обладает. Например, Джерри встречалась с музыкантами и авторами песен, пока не осознала свое тайное и давнее желание самой заниматься музыкой. И тогда она дала себе разрешение снова сесть за рояль, хотя давным-давно забыла о своей музыкальной подготовке. Кэти постоянно тянуло к мужчинам, которые много зарабатывали. В конце концов она поняла, что ей нужны не столько эти мужчины, сколько деньги. Она пошла на риск, сменила работу и теперь много зарабатывает сама.

На недавнем нашем семинаре выступила Дзен. Этой одинокой женщине чуть за тридцать. Она призналась в чувстве глубокой враждебности, втайне испытываемом к мужчинам. «Я так злилась, что отец не жил с нами, когда я росла. Практически каждый парень, с которым я встречалась, выводил меня из себя, потому что все они в конце концов оказывались недоступными и жестокими, как мой отец». Постоянные отказы научили Дзен быть жесткой и самодостаточной. Она защищала себя так энергично, что окружающие заговорили о ее «мужской энергии».